АНАТОМИЯ AIR: NIKE AIR MAX 95

В девяностые годы беговое направление Nike уступило лидерство баскетбольному. На кону было создание спортивного образа для целого поколения, и беговой отдел понимал, что нужно наверстывать. Проект Air Max 95 был призван вернуть в беговую обувь ту энергию, которая наполняла эту нишу в конце 70-х и начале 80-х. Модель должна была быть яркой, провокационной и не похожей ни на что в мире. «Беговой отдел хотел все поменять, хотел испытать судьбу. И, похоже, этой судьбой был я», вспоминает Лозано.

До 1994 года Лозано не работал над вещами для бега. Он в основном занимался теннисом, тренировочной обувью и ACG. Внезапная смена сферы не была неожиданностью. Команда дизайнеров Nike в то время была небольшой и работать над самыми разными вещами было обычным делом.

Молодого Лозано назначили руководителем нового проекта Air Max после всего четырех лет в Nike. Но к тому времени он уже начал поиск концепции для будущих кроссовок. Идея пришла одним дождливым вечером, задолго до назначения в проект Air Max, когда Лозано разглядывал пейзаж Бивертона. «Я смотрел на деревья за озером и представлял, как дождь размывает землю. И подумал, что было бы интересно сделать такую вещь, которая как будто бы сформировалась под действием эрозии», вспоминает Лозано. Он набросал эскиз с бороздками, как на стенах Большого каньона, и убрал его в папку к другим идеям.

Следующие несколько месяцев набросок пролежал без дела, пока не случилось очередное совещание по проекту Air Max. Лозано был недоволен. Чтобы возродить Air Max, ему нужно было что-то действительно уникальное. И тут он вспомнил про дождливый эскиз. С наброском в качестве основы для дизайна, Лозано с командой начали работать над первыми кроссовками с Air-капсулами в передней части подошвы.

Несмотря на первые успехи, один вопрос не давал Лозано покоя. «Я вспоминал, как Тинкер Хэтфилд всегда задавал один и тот же вопрос во время работы над другими проектами: „Окей, это отличный дизайн, но про что эта история?“». Ответ он нашел в книгах по анатомии из дизайнерской библиотеки Nike. Лозано восхищало, как похоже строение человеческого тела на хорошо спроектированный дизайнером продукт. Остальное было делом техники, «мне нужно было просто подобрать самые логичные аналогии». Ребра, хребет, мышцы и кожа человека легли в основу состовных частей прототипа Air Max 95.

Главное достоинство Air Max 95 — их необычность — стало и их главным недостатком. Как только дизайн дошел до стадии рассмотрения, Лозано и его команда поняли, что неприятности еще не закончились. Внешний вид настолько бросался в глаза, что за ним было сложно разглядеть потенциал модели. «Все разделились на сторонников и ненавистников. Такая сильная реакция обычно означает, что ты на пути к чему-то важному», объясняет Лозано. Поначалу, прогрессивный дизайн вообще не подразумевал место для свуша. Добавьте сюда Air в передней части подошвы и черный цвет этой подошвы — и вот уже все сильно нервничают. Но команда Лозано не отступилась и в конце концов одержала верх над противниками проекта.

Когда Лозано спрашивают про едва заметный свуш Air Max 95, он меняется в лице: «Мы знали, что Nike хорошо узнаваемый бренд, и дизайн сам по себе будет выделяться. Зачем нам логотип? У нас и так были узнаваемые капсулы Air в пятке, мы к ним добавили еще и капсулы в передней части подошвы». Кроме того, свуш некуда было ставить. Дизайн кроссовок не позволял разместить логотип в обычном месте, не испортив всю концепцию. В итоге свуш поместили на заднюю часть кроссовок. «Он тут вроде знака препинания», говорит Лозано.

Когда окончательный дизайн согласовали, пришло время подумать о расцветке. Изначально Лозано хотел подобрать цвета максимально практичные. «В Орегоне люди бегают в дождь, бегают по грязи, и после первых пяти миль кроссовки выглядят убитыми. Я хотел это немного замаскировать». Самоуверенность Лозано перенесла еще один удар после того, как он предложил серый в качестве основного цвета. «Мне сказали, что серый не продать, и я принял это как вызов». Кроссовки сделали черными и темно-серыми в нижней части, куда попадает больше грязи, и плавно высветлили ближе к верху. Фирменный неоновый желтый выбрали как отсылку к ярким цветам классических беговых моделей Nike.

С огромным упорством Лозано и его команда пробивались сквозь ревизии до тех пор, пока кроссовки не попали в производство. Уверенность в своих силах не подвела Лозано. Вскоре его кроссовки стали синонимом молодых музыкальных движений, от Лондона до Нью-Йорка, таких же самоуверенных и смелых. Молодежная культура приняла Air Max 95 и линия Air Max стала самостоятельным элементом стиля. Беговой отдел победил и подтвердил свою роль двигателя спортивного дизайна, вдохновляющего молодых дизайнеров по всему миру. Сегодня, двадцать лет спустя, идеи Сергио Лозано продолжают влиять на современный дизайн.